Кровавое преступление фашизма

В один из холодных осенних дней 1942 года за северо-западной окраиной рабочего поселка Константиновского, на косогоре, немецкие солдаты готовились к расстрелу советских людей.
Приговоренных к казни привезли на двух крытых брезентом грузовиках. Полицаи, из местных, услужливо и суетливо сбивали людей в общую толпу. Стали проверять по спискам.
Александр Воробьев, бывший райкомовский работник, получив прикладом по спине, обернулся – узнал в полицае того, кто его выдал немцам. Глянул на него, одетого в пальто с чужого плеча, с повязкой полицая на рукаве, бросил презрительно в лицо: «Ничего, придет, гад, и твоя очередь…». Увидел, как в глазах полицая заметался страх.
Александр, насколько можно было осмотреться, взглядом окинул приговоренных к расстрелу. Местных среди них было немного. Константиновские, что сидели с ним в подвале комендатуры, держались вместе – Гриша Жиленко, Василий Давыдов, Алексей Исаев, Иван Васильковский…
Большинство приговоренных к расстрелу были не местные – из беженцев и евреи с детьми.
Местных первыми и поставили у окопа, вырытого еще летом зигзагом по косогору. Поставили лицом к окопу. За секунду до выстрелов обернулся Александр Воробьев и крикнул: «Сволочи, детей пожалейте!».
Автоматные очереди заглушили крики детей, в ужасе прижавшихся к своим матерям…
Вот что рассказала мне Лидия Александровна Сухина, дочь расстрелянного А.И.Воробьева: «Отец, Александр Иванович, работал до войны инструктором Константинов-ского райкома партии. Когда началась война, его призвали на фронт. В боях под Смоленском был тяжело ранен. Потерял в значительной степени зрение, поэтому был комиссован из армии. В райцентре он возглавил местный ОСВОД, затем командовал истребительным батальоном, созданным из жителей. А во время отступления советских войск в июле 1942 года руководил переправой через Дон в рабочем поселке Константиновском. Немец сильно бомбил переправу, отцу приходилось часто укрываться и в воде. Простудился – крупозное воспаление легких. Эвакуироваться, как партийный работник, не смог из-за болезни. Лечил его местный врач Григорович, ставший затем бургомистром при немцах. Но выдал отца не он, а один из местных полицаев. Пришли к нам домой немцы вместе с этим предателем, отца арестовали, посадили в подвал здания, в котором сегодня располагается Дом быта. В этом подвале находились все арестованные немцами в рабочем поселке.
Мы не знали, что отец сидит именно там. Моя мама, Мария Иосифовна, вместе со своей знакомой по фамилии Исаева, которая разыскивала арестованного немцами сына Алексея Исаева, пешком ходили в Шахты на их поиски. Думали, что туда их отправили. Не нашли. Вернулись, а бургомистр Григорович им и говорит: «Не ходите и не ищите, иначе и вы там все будете!». Мол, в полиции есть списки семей всех партийных работников Константиновского района.
После освобождения Константиновского района от немецко-фашистских захватчиков, в начале весны 1943 года, одна из знакомых женщин сказала моей маме, что осенью 1942 года она с мужем искала заблудившегося теленка за станицей и слышали выстрелы – это немцы расстреливали людей.
«Ты знаешь, Маруся, – сказала она маме, – по-моему, я слышала голос твоего Саши, он что-то громко кричал, когда его расстреливали…».
Папа часто до войны выступал на митингах в станице Константиновской, и голос его был хорошо знаком местным жителям, вот она и узнала его по голосу…
Моя мама вместе с Исаевой ранней весной 1943 года, взяв лопаты, отправились к тому месту расстрела, которое указала женщина.
Стали копать и нашли: Исаева – своего сына Алексея, мама – мужа, моего отца… Мама сразу узнала его. Ему выстрелили в затылок, а он, видно, повернулся, чтобы встретить смерть лицом.
Мама рассказывала, что они сначала не могли понять, что было в земле под старой шубой расстрелянной женщины-еврейки. Оказалось, тела двух маленьких детей. Немцы стреляли только во взрослых, а совсем маленьких детей сбрасывали в окоп. Они от страха заползли под шубу к своей убитой матери, прижались к ней, ища спасение от свалившегося на них происходящего ужаса, не умещавшегося в их детском сознании: «За что, зачем?». Так и задохнулись, засыпанные землей…».
– Я помню, что жили мы весной 1943 года на втором этаже дома по улице Красноармейской, – продолжала рассказывать Лидия Александровна, – и слышу такой страшный крик на улице. Выскочила и вижу, что это возвращаются моя мама с Исаевой. Та криком кричит, а мама, которая никогда не курила, с огромной самокруткой в руке. В лице вся серая, идет и молча курит. До самой смерти она курила, не бросила… Мама сказала мне, что на телах всех маленьких детей в этой могиле следов от пуль не было….».
Нелегко давались воспоминания моей собеседнице Л.А. Сухиной. Она не смогла сдержать слез. Чуть успокоившись, показала фотографию. На ней памятник, установленный в 1943 году на месте расстрела (фотография сделана в том же году). Прислонившись к деревянному памятнику, стоит ее мама, а рядом, в панамке, она, семилетняя Лида Воробьева. Чуть поодаль стоит мать расстрелянного А.А.Исаева. На па-мятнике надпись: «Здесь покоятся зверски расстрелянные фашистско-германскими из-вергами советские люди. Мужчин: 13. Женщин: 14. Детей: 18. Из них опознаны: 1. Васильковский И.Ф. 2. Воробьев А.И. 3. Жиленко Г.И. 4. Давыдов В.Г. 5. Савкина А.И. 6. Исаев А.А.».
Семье Воробьевых предлагали перезахоронить отца в братской могиле в центре рабочего поселка Константиновского, где сейчас находится Мемориальный комплекс. Но Мария Иосифовна ответила так: «Где кровь пролил, там пусть и лежит…».
АКТ о замученных и расстрелянных 45 советских граждан от 6 апреля 1943 года
Мы, нижеподписавшиеся, заведующий отделом пропаганды и агитации РК ВКП/б/ Тихонов, заведующий Райзо Токаренко, председатель поселкового Совета Куличкин, врач райбольницы Линник, секретарь райкома ВЛКСМ Павлова, жены расстрелянных Исаева Н., Жиленко М., Воробьева М., Васильковская М. составили настоящий акт в том, что на окраине поселка Константиновского обнаружен ров, в котором находились трупы зверски расстрелянных граждан в количестве 45 чел., из них мужчин 13, женщин 14 и детей старше грудного возраста до 10-12 лет – 18 чел.
Из обнаруженных трупов по одежде и документам опознаны граждане поселка Константиновского:
1. Васильковский Иван Федорович – заместитель начальника водного участка по политчасти.
2. Давыдов Василий Гаврилович – депутат поселкового Совета, заведующий Сельхозснаба.
3. Воробьев Александр Иванович – начальник райОСВОДа. 4. Жиленко Григорий Иванович – рабочий Нижне-Донского участка пути.
5. Исаев Алексей Артемьевич – культурник рыбколхоза имени Сталина.
6. Савкина Александра Ивановна – председатель колхоза «Красный Октябрь».
7. Осипова Мария Ивановна – заведующая швейной мастер-ской разнопрома и другие.
Фашистские собаки, чтобы скрыть следы своих кровавых преступлений, заявили родственникам, что арестованных направляют в город Шахты. В действительности же арестованные были вывезены в поле и звер-ски убиты.
Акт подписали: Тихонов, Куличкин, Линник, Павлова, Воробьева, Исаева, Жиленко, Васильковская, Токаренко.
Нa месте расстрела сегодня стоит совсем другой памятник, чем тот, что изображен на старой фотографии. И братская могила уже давно в черте города – по улице Фрунзе.
Но обращали вы внимание на столь необычный вид самого памятника? Пролить свет на историю его установки мне в 2005 году помогла бывший матрос с 50-летним стажем Лидия Никитична Белаш: «В числе расстрелянных был И.Ф. Васильковский. Его сын Дмитрий Иванович Васильковский работал в конце 60-х годов начальником небольших РММ на Волго-Донском судоходном канале имени В.И.Ленина. «Если не увековечу память об отце, то останется могила без памятника», – сказал он. На заводе «Баррикады» в Волго-граде изготавливали по спецзаказу – для установки на шлюзах Волго-Донского судоходного канала светильники высотой 8-10 метров. Для каждого шлюза – по отдельным эскизам. Как-то, оформляя заказ на заводе, увидел Д.И.Васильковский один из таких красивых светильников с присущей советской символикой. Видно, оказался лишним при заказе. Три года он беспокоился, чтобы перевезти будущий памятник в Константиновск. Пока мы с мужем не пришли за грузом. Работа- ли мы на сухогрузной барже «Т-302», где экипаж – это мой муж Д.М.Белаш, как шкипер, и я – матрос. Васильковский и говорит моему мужу: «Михалыч, давай сделай доброе дело – довези до Константиновска этот светильник, надо отцу памятник поставить». Забрали мы светильник со склада, разместили на палубе, укрыли, чем смогли, так как боялись, что накажут, и привезли. Выгрузили на берег в НДРГСе. Дмитрий Иванович лично приезжал, чтобы установить памятник, а помогали ему работники НДРГСа – середину столба-светильника вырезали, укрепили верхушку на постаменте, а затем установили».
Вот уже несколько десятков лет за памятником ухаживают супруги Сухины из Константиновска. Лидия Александровна и Николай Николаевич красят памятник и ограду, убирают вокруг него сорную растительность. Но сегодня возраст уже сказывается на способности самостоятельно приводить памятник и территорию около него в порядок: Лидии Александровне – 81 год, Николаю Николаевичу – почти 86 лет.
А дальше что будет?! Вот и забила тревогу Л.А.Сухина, обращаясь, куда только можно. Кто будет присматривать за могилой? Ведь помимо ее отца здесь похоронены еще 44 человека, расстрелянных фашистами.
Вы обращали внимание, что около памятника можно увидеть два могильных холмика. Это похоронен малолетний сын расстрелянного А.А.Исаева – мальчишка подорвался уже после войны, найдя в поле бое-припасы. Второе захороне- ние – советского солдата, сделанное после войны местным военкоматом. То есть воин-ское захоронение? Получается, что похоронено здесь 47 человек.
С 2010 года начала беспокоиться Л.А.Сухина о том, чтобы заботу о могиле невинных жертв Великой Отечественной войны взяла на себя местная власть.
В 2016 году она уже более настойчиво обратилась в администрацию Константинов-ского городского поселения, где ей пообещали принять это захоронение на баланс, как «безхозяйное имущество».
Время шло, а Лидия Александровна по-прежнему была беспокойна в этом вопросе – кто будет отвечать за то, чтобы не забыли люди о зверстве фашистов на константинов-ской земле и была ухожена могила? Поэтому и написала она обращения к Президенту Владимиру Путину и губернатору Ростовской области Василию Голубеву.
В администрации Константиновского городского поселения редакции нашей газеты сообщили, что этот вопрос находится на контроле.
На днях было вынесено решение суда о признании этого земельного участка собственностью Константиновского городского поселения. Теперь пройдет регистрация права собственности в юстиции.
И уже после этого хорошо бы поговорить с администрацией городского поселения о том, что планируется сделать, чтобы привести в надлежащий порядок это захоронение, потому что можно уже выделять и соответствующие средства.
В январе 2018 года мы будем отмечать 75-летие освобождения Константиновского района от немецко-фашист-ских захватчиков. Конечно, к этой дате вряд ли возможно будет что-то уже сделать. Но вот к очередной годовщине Победы в Великой Отечественной войне можно надеяться. К тому же, расстрелянный бывший райкомовский работник А.И.Воробьев был участником Великой Отечественной войны. А над названием захоронения задумываться особо не надо – Мемориал невинным жертвам войны…

В.КРЮКОВ.
Фото автора и из семейного
архива Сухиных.

Поделиться ссылкой: